2010 год, несомненно, стал успешным для России в деле урегулирования внешнеполитических споров и налаживания более тесного и теплого сотрудничества со странами Запада. Этот год можно по праву назвать годом сближения России с Западом. Однако здесь возникает вопрос о том, какими средствами это было достигнуто, и действительно ли Россия оказалась в выигрыше. Договариваться, конечно, необходимо, но на какие уступки и жертвы при этом можно и нужно идти?
Важно, чтобы стремление уладить отношения с партнерами не повредило стратегическим интересам страны
В первую очередь беспокойство относительно последних шагов возникает оттого, насколько стремительно все происходит. Еще вчера мы не были готовы отступить ни на йоту, а сегодня в торжественной обстановке подписываются исторические документы. Это абсолютно не в духе внешней политики, тем более российской. Необходимость налаживания диалога с Западом не ставится под сомнение, но при этом надо отдавать себе отчет в том, что наши партнеры своими интересами так просто не поступятся. Так откуда столь пугающая стремительность в сближении сторон, на протяжении многих лет яростно отстаивавших свои интересы?
Первым и, пожалуй, самым ярким таким примером стало подписание нового Договора по СНВ, на переговоры по которому ушло около года. Это, конечно, можно объяснить сменой администрации в Белом доме и приходом к власти президента Барака Обамы, объявившего перезагрузку в отношениях с Россией. Однако это частность. Михаил Горбачев и Рональд Рейган в свое время тоже быстро договорились по сокращению вооружений, но это были совершенно иные обстоятельства и равные условия. Если же говорить о новом СНВ, то России не удалось настоять на своем главном требовании – увязке СНВ с ПРО. В Праге российские политики называли подписание нового Договора по СНВ историческим событием, невзирая на то, что американская противоракетная оборона упоминалась только в преамбуле к документу. При этом было принято российское одностороннее заявление, суть которого сводилась к тому, что если с реализацией СНВ-2 что-то пойдет не так, то Россия может выйти из договора. Примечательно, что последнее излагалось именно в одностороннем заявлении, а не в Договоре.
Договоренность с Норвегией о разграничении морских пространств в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане является еще одним примером неоднозначности российской внешнеполитической линии. Переговоры по данному вопросу длились в целом около 40 лет при неоднократных длительных простоях. Оживление переговорного процесса произошло лишь в 2005 году, однако и после этого он шел медленно и трудно. В 2007 году в Киркенесе министры иностранных дел двух стран Сергей Лавров и Йонас Гар Стёре подписали соглашение о разграничении морских пространств в районе Варангер-фьорда. Тогда была достигнута договоренность по делимитации крошечного приграничного участка. При этом министры сразу дали понять, что до разрешения главного спорного вопроса еще далеко, и представить себе тогда, что это может произойти уже в 2010 году, было просто невозможно.
Многое зависит от того, насколько твердую позицию займет Москва на саммите НАТО в Лиссабоне
Однако в апреле 2010 года в ходе визита президента Дмитрия Медведева в Норвегию неожиданно было подписано Совместное заявление по вопросам разграничения морских пространств и сотрудничества в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане, в котором зафиксировано намерение подписать соответствующий договор. Стороны пришли к соглашению по точным координатам разграничительной линии, а также по тому, как здесь будет осуществляться сотрудничество, в том числе и в сфере энергетики.
На протяжении всех 40 лет Россия, а ранее СССР настаивали на секторном принципе разграничения спорной зоны площадью в 175 тысяч кв. км. Норвежцы, со своей стороны, требовали осуществить разграничение по срединной линии, проходящей на равном расстоянии от Шпицбергена на западе и от Новой Земли и Земли Франца-Иосифа на востоке.
В результате за основу был принят принцип, на котором настаивала Норвегия. В соответствии с подписанными документами, спорный участок будет разделен практически поровну, и каждая из сторон получит примерно по 88 тысяч кв. км. В результате разграничения у России и Норвегии в этом районе появятся четкие границы исключительных экономических зон и континентального шельфа, и понятные правовые условия для осуществления рыболовства. То, что Россия проявила сговорчивость, несомненно, свидетельствует о том, что она способна решать спорные вопросы и выходить на конкретные договоренности. Однако в данном случае уступки являются явно чрезмерными.
Еще одним заметным внешнеполитическим событием текущего года стало сближение России с Североатлантическим альянсом. Руководство НАТО постоянно говорит о готовности выстраивать партнерские отношения с Москвой в вопросах, касающихся Афганистана, борьбы с терроризмом и наркотрафиком. Россия открыта к расширению сотрудничества, но настаивает на том, чтобы оно носило более глобальный характер. Прежде всего, это касается обсуждения новой архитектуры европейской безопасности, с инициативой построения которой выступил Дмитрий Медведем. НАТО фактически уклоняется от обсуждения данного вопроса, и сейчас многое будет зависеть от того, насколько твердую позицию займет Москва на предстоящем саммите альянса в Лиссабоне, куда поедет президент Медведев. Это касается как обсуждения новой архитектуры безопасности, так и ситуации с ПРО.
Тенденции 2010 года свидетельствуют о том, что Россия пересматривает внешнеполитическую линию, демонстрируя гибкость и готовность к решению сложных споров и задач со своими партнерами, в первую очередь, странами Запада. Однако важно, чтобы эта гибкость не перешла определенного предела, и настойчивое стремление уладить отношения с партнерами не повредило стратегическим интересам страны.
франции, энергетика, альянс, ссср
