Разговаривая по IPhone, надо понимать, что этот телефон находится под полным управлением Apple, а с ними были скандалы ещё 6 — 7 лет назад, когда в нем обн
аружили программу Carrier IQ. Она должна была помогать провайдеру, но выяснилось, что довольно много пользовательских данных передавала неизвестно куда.
К тому же в США действует программа USA PATRIOT Act 2001 года, который требует от интернет-компаний, провайдеров, производителей устройств предоставлять все данные. Как нам рассказал Сноуден, по этому акту просто созданы каналы, чтобы непрерывно передавать пользовательские данные без всяких формальностей.
С другой стороны, этот телефон работает через нашего мобильного оператора, то есть ФСБ тоже может слушать разговоры. Вопрос в том, делают они это по постановлению суда или на постоянной основе. Мое мнение — слушают всех. Мы лет семь назад для развлечения подсчитали, во что обойдётся запись всех разговоров в стране в одном из провайдеров, МТС или Билайне. Получались ничтожные деньги. Если посчитать ширину полосы, сколько байтов в минуту и сколько стоит записать это на диски (и это тогда, а сейчас терабайт стоит просто гроши) — выходило – максимум 20-30 миллионов долларов, чтобы записать все разговоры своих пользователей в стране за год. Записать и хранить. И это мы считали бытовые диски. А профессионалы возьмут ленточные накопители, которые гораздо дешевле в расчёте на терабайт. Получается, закон Яровой не так уж и дорог. Когда операторы и правозащитники стали рассказывать, что он обойдётся во многие триллионы рублей, это смешно было читать — потому что это неправда.
Сейчас все ушли в мессенджеры. Но безопасных мессенджеров просто нет. Наши спецслужбы их пока не видят, насколько я могу судить. Однако, западные читают их без проблем.
История с «нашим» мессенджером «Телеграм» — непростая. Павел Дуров позиционировал его как ничей, «нейтральный». Несколько лет назад, при запуске проекта «Телеграм» у него там регистрировалось до 90 тысяч жителей арабских стран в день. Они были рады, что нашли штуку, которая точно не американская и не местная. А русские их до войны в Сирии не пугали.
Но Павел при запуске «Телеграм» съехал куда-то на Запад. Полтора года назад ему начали предъявлять претензии, что у него в «Телеграм» сильно развился ИГИЛ, создал там множество каналов и использовал их для коммуникации и пропаганды. До терактов в Париже Дуров отнекивался – мол, у меня свобода!
А после терактов очень быстро начал их зачищать. Можно сделать вывод, что появился какой-то рычаг для влияния на него, то есть, скорее всего, кто-то на Западе «Телеграм» читает. Не говоря уж о том, что там были скандалы с тривиальными «дырами» — хранением паролей в текстовом виде и тому подобное.
Ну и надо понимать, что платформа, операционка всегда может читать всё: то, что у вас есть на обычном десктопе – читает владелец Windows, а в телефоне — тот, кто владеет «андроидом» или iOs. То есть, кому принадлежит операционка, тот знает все. Телеграм там или Вотсап – неважно. И, увы, большинство этих владельцев платформ работают в юрисдикции PATRIOT Act.
Обычная формулировка – «А мне чего скрывать, пусть слушают!» Но надо понимать «бизнес-модель» современной прослушки. Агентство Национальной Безопасности слушает всех. Зачем? Затем, что сейчас работают не точечные прослушки, а сбор больших данных, и каскады конверсий «сырых данных» в очень рафинированные точки влияния после очень умной обработки данных.
Чтобы управлять страной или регионом, нужно всего несколько тысяч точек интереса и влияния: условно говоря, тысяча наших чиновников, три тысячи чиновников Евросоюза, включая Меркель, и так далее.
У «больших данных» есть правило — они не забываются. Если ты их можешь собрать, ты их должен собрать. А зачем? Человек говорит: чем мне в Тюмени угрожает АНБ? Ему – возможно, ничем. А всем нам – угрожает.
Мы живём в эпоху крупных рекламных систем, в Интернете работают монстры, которые видят все действия сотен миллионов пользователей. И могут догонять их по всей сети очень эффективной рекламой. Главное – конверсия в покупки. И накопление историй пользователей, их транзакций, покупок, посещений.
Так же и со спецслужбами — им важен процент конверсии. АНБ слушает всех: студента, которому вроде бы нечего скрывать, несколько десятков миллионов школьников, военных, мигрантов, рабочих, менеджеров.
Из них через 10-15 лет получатся депутаты, помощники депутатов, начальники, большие начальники. Некоторые вырастут как минимум до уровня среднего менеджмента. И за 15 лет слежки, удастся собрать множество «точек влияния». Кто-то жаден, кто-то тщеславен, кто-то падок на девушек, кто-то запачкался в криминале, кто-то сплагиатил диссертацию, кто-то употреблял наркотики и т.п.
На выходе имеем несколько процентов тех, на кого понятно, как можно влиять, и несколько процентов тех, на кого стоит влиять. Важно — пересечение, процент конверсии из массы в эти ценные единицы. В итоге можно найти на страну несколько сотен или тысяч точек влияния в очень важных местах. Это будет как сейчас с Европой, которую американцы слушают лет 20. Почему Меркель утёрлась, когда стало известно, что ее слушали? Очевидно, что она на крючке, о ней много знают. Поэтому она и делает, что ей говорят, подписывает все, что угодно, хотя вся страна против: трансатлантическое партнёрство, льготы для мигрантов и прочее. Это очень выгодное дело, в которое можно вкладываться.
Куда же бежать тем, кто хочет приватности? Есть разные решения. Два телефона с зашифрованным поверх GSM каналом. Защищённый телефон, который контролирует, какой контент каким приложением или операционкой отправляется наружу. Перестать вести социальные сети, попрощаться с «лайками» и «комментами». Или же просто забыть обо всем, что написано в этой статье.
